«Крестный ход». Никаких изменений за 130 лет.

«Крестный ход» — широкая многогранная картина пореформенной России…

Тут и народ, одурманенный религией, забитый, покорный и темный, тут и представители господствующих классов и их пособники — духовенство и полиция, разжиревшие и наглые, тут и весь самодержавный режим в виде жандармской нагайки, занесенной над толпой…

Толпа не однородна. В центральной части процессии, в которой имеют право находиться почетные, избранные лица, охраняемые кордоном полицейских, жандармов, стражников и понятых, идут крепкие мужички и торговцы; нищая же братия, бедняки-крестьяне, странники и богомольцы сюда не допускаются — они оттеснены к краю дороги.

Представитель купечества идет, отдуваясь и обливаясь потом, в центре рядом с барыней. Фигура этого кривоногого купца и промышленника, недавнего кулака деревни, и фигура местной помещицы, зазнавшейся, чванной, тупой и себялюбивой, охарактеризованы глубоко отрицательно и противопоставлены крестьянам. Тупые или озверелые конные жандармы и полицейские возвышаются над массой народа, покорно сносящей их грубое обращение. Покорность толпы выражена не только в фигурах бедняков-богомольцев слева, но и в робком, инстинктивном, полном ужаса жесте руки, поднятой кем-то, чтобы защитить себя от удара нагайкой урядника, хлещущего толпу.

(Илья Ефимович Репин. Альбом / Автор текста и составитель альбома Н.Д. Моргунова-Рудницкая. — М.: Искусство, 1970. С. 13—14.)